• Bobby — так в Англии называют полицейских. Это слово появилось от имени одного из премьер-министров страны — Роберта Пиля. Роберт — это Боб или же Бобби в сокращенном варианте. Заслуга этого премьера в том, что в конце 19 века он преобразил институт полиции, сделав это публичное учреждение намного эффективнее и успешнее.
• «Коп (cop) — едва ли не самое известное прозвище полицейских в мире. И это притом, что оно не такое уж и старое. По данным составителей словаря Уэбстера, самого авторитетного толкового словаря английского языка в США, это слово в значении „сотрудник полиции“ появилось в 1859году. Словарь не разъясняет этимологии. Версий же того, как это слово появилось, несколько. Самая распространенная заключается в том, что cop — сокращенное от copper (медь), а у первых американских полицейских были восьмиконечные медные звезды. Еще одна версия: cop — просто аббревиатура выражения „патрульный полицейский“ (Constable on Patrol).
• Самое распространенное во Франции прозвище полицейских — флик (flic). О происхождении слова французы спорят до сих пор. Оно появилось в середине XIXвека. Первоначально полицейские назывались мухами (mouche). Затем, считают эксперты, французскую „муху“ заменила нидерландская fliege, затем превратившаяся в flic. Уже много позже французы придумали расшифровывать слово flic как Federation Legale des Idiots Casques (в буквальном переводе „Легальная федерация идиотов в шлемах“).
• А еще французских полицейских называют poule — курицами (парижское полицейское управление на набережной Орфевр занимает место там, где раньше торговали птицей). Наконец, самое известное во всем мире название французских полицейских- „ажан“ (agent), то есть просто „агент“.
• В Германии полицейских называют быками (Bulle), в Испании едва ли не самое приличное прозвище для полицейских- поли (poli), в Италии- сбирро (лат. birrum — „красный плащ“), по первоначальному цвету полицейской униформы.
• В Нидерландах самые популярные прозвища полицейских имеют еврейские корни. Их называют smeris (возможно, от древнееврейского „наблюдать“) и klabak (от „собаки“ на идише)». Предполагается, что слово «собака» употреблялось в значении «ищейка».
• «В Австралии полицейских давным-давно принято называть джеками (jack). В отличие от истории с британскими бобби к основателю австралийских сил правопорядка это не имеет никакого отношения. Поначалу австралийцы называли своих полицейских жандармами, а среднестатистического полицейского звали, соответственно, Джон Дарм. В какой-то момент фамилия у Джона исчезла, и он был переименован в Джека».

Кто же такой «полицай»?

Слово «полицай» означает местного жителя оккупированных территорий, служащего в фашистской вспомогательной полиции. И ассоциируется со словами «каратель», «изменник», «предатель», «фашист». В стране, пережившей Великую Отечественную войну, такое наименование, употребленное не только к сотруднику полиции, но к кому бы то ни было, однозначно является оскорблением.

18/10/2013 «И пусть шмонают мусора, мы пьем с утра и до утра», - поет Михаил Шуфутинский. «Сторонитесь, мусора, босота гуляет», - вторит ему еще один «мэтр с кепкой» отечественного шансона. Впрочем, шансон - он во Франции - Эдит Пиаф, Ив Монтан, Шарль Азнавур, а у нас - блатняк, только коммерческий, каким он стал в 1990-е годы. В те времена девочки мечтали стать валютными проститутками, а мальчики - крутыми пацанами из братвы и заняться рэкетом. «Бригада», чисто-в-натуре-век-воли-не-видать, одним словом.

Молодое (1989 г. р.) начинающее дарование из Новосибирска Ваня Воробей воспел популярную татуировку (партак, если по-пацанячьи) ЛХВС, которую принято «набивать» на пальцах:

Легавым - х…, ворам - свободу,
Легавым х…, а то ишь тут взяли моду
Пацанов в тюрьму сажать
Да и за это еще и деньги получать.

Да, не Пушкин ни разу. Воробей!

А вот еще.

Вася, Вася, шухер, Вася,
Шай, менты, скорей смывайся,
Ноги в руки, падлы гонят,
А менты нас не догонят.

Это пели еще одни «классики русского шансона» - фартовая группа «Воровайки». Вот только не понятно, при чем здесь Шай. Если имеется в виду еврейское имя (фамилия такая тоже есть), то еще куда ни шло. Но ведь Шай - это еще и сокращение от названия первой еврейской службы безопасности Шеруд едиот, существовавшей в Палестине до создания Израиля. Созвучие с идиотами здесь случайно. Переводится это как Информационная служба. Откуда ее спецы взялись на наших отечественных просторах через столько лет и с какого перепугу бы им гонять «Вороваек»? Впрочем, в русском блатном жаргоне, он же - воровское арго, еврейских слов более чем достаточно.

По фене ботаешь?

Вот, например, шахер-махер - это от сахер - продавать и мехер - товар.

Ксива - от ктива, что значит записка.

Малина - это вовсе не от ягоды, а происходит от малон, что значит приют, гостиница, место ночлега.

Хана - это остановка или привал, конец чего-либо.

Хипеж - от хипус, что значит поиск или обыск.

Слово шмонать получилось от того, что в тюрьмах Российской империи было принято делать обыски в 8 часов вечера, а 8 вечера на иврите звучит как шмоне.

Шалава - от шилев - сочетать одновременно нескольких мужчин.

Шухер - шахор, что на иврите значит черный. Крикнуть «шухер» значило предупредить, что идут полицейские, которые в Российской империи носили форму черного цвета.

Халява - от халав, что значит молоко. В 19 веке отечественные евреи скидывались на помощь своим единоплеменникам, жившим в Палестине. Называлось это - дмей халав - деньги на молоко.

Мечта каждого - это шара. А шара берет свое начало еще в библейские времена от шеар, или шераим, что значит остаток. Согласно традиции на поле нужно оставить шеар - несжатую полоску, чтобы бедные могли собрать колосья. Так же остатки товаров, которые после окончания торговли оставляют на прилавках продавцы на продовольственных рынках в нынешнем Израиле. Весьма прагматично - на следующий день испортится или завянет - все равно не купят. Жарко у них там.

Ботать - от боте, что значит выражаться. Феня - от офен, то есть способа. Соответственно, битуй беофен - ботать по фене, значит выражаться особым, непонятным для окружающих способом.

Да и само слово блатной произошло от блате, что на идиш означает лист, бумажка или записка. Тот, кто устраивается по блату, имеет ксиву от нужного человека, а потому является своим, а в воровском жаргоне - принадлежащим к блатному миру.

А что касается ментов, мусоров и легавых, то даже детсадовский карапуз ныне знает, что такими словами называют сотрудников правоохранительных органов, а прежде всего милиции. А вот почему именно так?

Менты, мильтоны, ментяры, ментозавры и ментхаузы

«Есть менты и есть мусора. И наша группа ничего против ментов не имеет, так как они охраняют наш покой. Наша группа для тех, кто ненавидит мусоров, так как они не охраняют наш покой, а думают, как на нас наварить денег. Мусора, они есть мусора, потому что мусор», - так попытались объяснить это в социальной сети «ВКонтакте».

На самом деле такая народная этимология настолько же верна, как и объяснение - Днепр, потому что дно прет, а кабинет, потому что человека, который вошел в кабинет, как бы нет.

По поводу происхождения слова мент есть несколько версий. Первая и самая распространенная, что это сокращение от милиционер. Но и она относится, вероятнее всего, к народной этимологии, потому что милиция в качестве органа охраны правопорядка и борьбы с преступностью впервые появилась лишь после Февральской революции в результате постановления постановлений Временного правительства «Об утверждении милиции» и «Временного положения о милиции», пришедшей на смену Департаменту полиции и корпусу жандармов. А слово мент появилось намного раньше. Оно зафиксировано в словаре «Блатная музыка» Василия Трахтенберга, изданном в 1908 году. Есть оно и в книге Алексея Свирского «Казенный дом. Тюрьмы, надзиратели, арестанты», вышедшей в свет в 1892 году: «…Поэтому раньше, чем отправиться в один из знакомых мне «пчельников», я пошел на Сухаревку, думая что-нибудь «заработать»; но не тут-то было: на каждом шагу, как нарочно, попадалась мне рожа мен та (городового). Позже мент, но в виде менто, описан в написанном в 1898 году рассказе Александра Куприна «Вор»: «… Часы у них называются «стукалы», сапоги - «коньки», панталоны - «шкары», манишка и галстук - «гудок»… городовой - «барбос», тюремный надзиратель - «менто», военный - «масалка» и так далее».

Скорее, более верны версии, что мент пришел к нам из польского языка, где «менте» означает солдат, или же его источником стало слово «ментик» - постовой надзиратель. Есть и венгерский вариант. На этом языке то же самое «менте» значит плащ или накидка. В русском языке оно превратилось в ментик - короткую куртку, опушенную мехом, часть гусарской формы, которую пристегивали поверх доломана. Такие ментики носили и полицейские в Австро-Венгрии. Вот их-то и называли ментами «польские воры». Отечественная полиция карала их за «работу» на территории Российской империи, а вот к их традиционным вояжам в Австро-Венгрию относилась снисходительно. Вместе с польскими «авторитетами» слово мент в качестве названия представителя правоохранительных органов пришло и в русский воровской жаргон.

Откуда сыщики суть пошли

Если мент - это обозначение служащего преимущественно наружных служб, то есть тех, кто ходит в форме, то мусор и легавый - это больше о представителях оперативных служб - уголовного сыска или уголовного розыска.

Позволим себе здесь небольшое историческое отступление. То, что сейчас принято называть оперативно-розыскной деятельностью, зафиксировано еще в 11 веке в Русской правде. Там подробно описаны свод - методика установления виновного в краже и розыска похищенного, и гонение следа - розыска преступников. В 15-м веке, когда государство стало централизованным, борьбой с преступностью занимались Земской приказ и Губные учреждения, чью деятельность контролировал Разбойный приказ. В 1550 году при Боярской думе появилась Расправная палата - средневековый вариант Министерства внутренних дел. В 1729 году в Санкт-Петербурге появилась Розыскная экспедиция, а в Москве годом позже Сыскной приказ. При Екатерине II функции уголовного сыска возлагались на Нижние земские суды, в городах - на городскую полицию.

Но появились сыскные (или розыскные) оперативные службы в их нынешнем понимании, пожалуй, не в Российской империи, а в наполеоновской Франции. В 1811 году до этого четырежды бежавший с каторги Франсуа Эжен Видок, сдавшись властям, предложил свои услуги в борьбе с преступностью и сформировал особую бригаду под названием «Сюртэ» («Безопасность») из бывших же уголовников, проповедуя принцип: «Вора может поймать только вор». Лишь за первый год работы бригаде из 12 человек удалось задержать более 800 человек. Годом позже Видок стал первым главой Главного управления национальной безопасности. А к 1820-му году в «Сюртэ» стало входить уже 30 сотрудников. Уровень преступности во Франции благодаря разработанным ему методам уголовного сыска (агентурная работа, негласное наблюдение, организация притонов-ловушек, внедрение в преступную ср еду агентов и штатных сотрудников и др.) снизился на 40%. Именно так работает и созданный в 1829-м году при участии Франсуа Видока английский Скотланд-Ярд, и с 1908 года ФБР, и все без исключения нынешние оперативные службы, занимающиеся борьбой с преступностью по всему миру.

В российской полиции такие спецподразделения появились в 1866 году, когда в Петербурге при канцелярии оберполицмейстера была учреждена сыскная полиция. В 1881 году сыскная часть появилась в Москве, позже в наиболее крупных и криминогенных городах европейской части империи - в Варшаве, Киеве, Тифлисе, Баку, Риге, Одессе, Ростове-на-Дону и Лодзи. А в 1908 году Государственная дума приняла закон «Об организации сыскных частей».

Легавые

На иболее новаторским и эффективным был уголовный сыск Москвы. Именно с него в стране началось использование в раскрытии преступлений различных картотек и учетов, словесных портретов и антропометрических измерений, дактилоскопии, криминалистической фотографии, криминалистическое исследование следов, оставленных на месте происшествия, и даже составление психологических портретов. Именно его сотрудников впервые начали называть легавыми или лягавыми. Есть это слово в качестве обозначения сыщика в уже упомянутом рассказе Куприна (1898 год), есть оно и в казенном доме Свирского, причем у него речь идет, скорее всего, об агенте или сотруднике-нелегале, работающем, как ныне принято говорить, под прикрытием: «После завтрака Сашка Повар растянулся вдоль нары и, окруженный товарищами, стал рассказывать повесть о том, как он бежал из Сибири и как его изловили в Н-ске; предварительно он осведомился, нет ли в камере легавых». Был и вариант легаш. Он упомянут в двухтомнике Власа Дорошевича «Сахалин», изданном в 1903 году: «Попробуй! Свези тачку! Легаш паскудный».

Почему именно легавый? С одной стороны, легавые - порода отличающихся хорошим чутьем и настойчивостью охотничьих собак. С другой - сыскари работали не в форменной, а в самой обычной одежде, имея при этом, как и все остальные полицейские, вместо нынешних «корочек» номерные жетоны, но носили их не открыто, а за отворотом пиджака. Так повелось, что его закрутку с наружной стороны они маскировали значками общества охотников с изображениями человека, стреляющего уток, или идущей по следу легавой собаки. В принципе, маскировать закрутку можно было любым значком, но престижным была именно охотничья легавая. По неписанным правилам право носить такой знак нужно было заслужить, как, к примеру, заслужить краповый берет нынешним десантникам.

МосУР, мусор, мусер и мосэр

А вот с мусором сложнее. Есть несколько версий. Первая гласит, что это слово произошло от аббревиатуры МУС - московский уголовный сыск. Как вариант, говорят, что не от сыска, а от розыска - Московский уголовный розыск первоначально сокращали не как МУР, а как МосУР, но потом от такого варианта отказались ввиду неблагозвучия, но процесс уже пошел. МосУР превратилось в «мусор». Выглядит это довольно правдоподобно, потому что в словаре того же Василия Трахтенберга никаких мусоров нет.

Они появляются в 1927 году в справочнике «Словарь жаргона преступников. Блатная музыка» Сергея Потапова: «Мусо(а)р - агент уголовного розыска. Есть это слово, как указывает современный исследователь «блатной музыки» Фима Жиганец, и в «Справочнике по ГУЛАГу» Жака Росси. В нем «мусор или мусер - милиционер, надзиратель, оперативник, стукач». Слово это происходит от «мосэр» с ударением на втором слоге, что на иврите значит «доносчик, предатель, соглядатай». Как вариант «мусер» на идиш, что означает то же самое. А вот литературовед и переводчик Михаил Фридман выводил «мусора» из мусер на древнееврейском. Там это значит «наставление, указание». Так или иначе, в блатном жаргоне много еврейских слов, поэтому и такая версия может быть правдоподобной, но первоначально так именовали, видимо, агентуру или же сотрудников уголовного розыска, внедрявшихся в преступную среду. Классический вариант такого внедрения описан у братьев Вайнеров «Эра милосердия» и снятом по ней фильме «Место встречи изменить нельзя» на примере Шарапова. Впрочем, сотрудники уголовного розыска склоняются к первой версии, потому что МосУР звучит гордо. И в любом случае ни разу не правы, как говорят в Одессе, «обитатели» «ВКонтакте», которые признаются в любви к ментам и ненавидят «мусоров». Мусора к бытовым отходам не имеют ни малейшего отношения.

12 ноября, около 18.30 в подземном переходе возле метро «Оболонь» случайные прохожие стали свидетелями того, как наша милиция нас бережет. Трое представителей правоохранительных (относительно них это слово можно употреблять исключительно категориально) органов, наглядно демонстрируя, что не зря их в народе называют «мусорами», с криком и матюками разгоняли пожилых бабушек, которые торговали петрушкой и огурцами. Очевидно, они, как представители государственной власти, таким образом проявляли заботу о том, чтобы пожилые люди не имели «нетрудовых доходов», кроме своей бомжацкой пенсии, и не уклонялись от уплаты налогов со своих сумасшедших петрушковых барышей. Ибо в нашей стране, пожалуй, все олигархи платят налоги со своих оффшорных нычек, а значит и эти бабушки должны. А то позажирались...

Неожиданно ситуация получила свое нелогичное и необычное развитие. Из толпы прохожих, которые молча следовали мимо живой примера заботы милиции о порядке в государстве, отделился молодой парень. Он подошел к нашей доблестной милиции, которая развлекалась на полную катушку, и заявил, что так вести себя с пожилыми людьми нельзя. Менты от такой наглости несколько обалдели. Но, как представители закона при исполнении служебных обязанностей, вежливо и тактично порекомендовали парню пойти на х.., если он не хочет, чтобы его «закрыли». А он, подлец, не внемля голосу рассудка, заявил, что менты - сами такие, раз не уважают пожилых людей, которые им в бабушки годятся, и не дают им заработать хотя бы копейки на хлеб.

Далее события разворачивались по известному заранее сценарию. Менты заломали парню руки и, повалив его на землю, начали бить ногами, как того и требуют устав и служебные инструкции. Затем одели наручники, натянули свитер на голову, чтобы ограничить подвижность и поле зрения, и попытались вывести на улицу на улицу.

За это время вокруг собрался народ. Многие начал возмущаться действиями суровых пацанов в форме, а одна девочка начала снимать их действия на мобильные телефоны. Это не понравилось от природы скромным героям, один из них подошел к девушке и ударил ее по руке с телефоном. Телефон от удара вылетел у нее из рук и попал в лицо пожилой женщине, которая стояла рядом, причем разбив ей лицо. Мент, натренированным глазом лучше любой судмедэкспертизы оценив ситуацию, сразу же заявил, что девушка пьяна и ее сейчас заберут в РОВД, а потому лучше отдать телефон. Получив отказ, он попытался это сделать по джентельменски галантно - то бишь силой. Остановило его лишь то, что описанные события на телефоны снимало около десятка свидетелей (видео ниже).

Парня потащили на улицу, по дороге били. Люди, возмущенные этим, попытались отбить его, требуя от сотрудников милиции предъявить удостоверения. Кое-кто начал звонить в милицию. Около полусотни людей вышли на улицу вслед за ними.

Парня закинули в «бобик», но толпа обступив машину, перекрыла движение и требовала отпустить задержанного. Трое «героев» попытались силой бросать людей аки Илья Муромец половцев, чтобы освободить проезд, но потерпели фиаско. Их оттеснили от машины - в воздухе запахло духом мистера Линча, светлая ему память. Тогда эти былинные богатыри бросились к такси, стоявшую рядом, и попытались бежать на ней. Но напрасно. В этот момент один из героев, видимо, немножко обделался - он начал звонить кому по телефону и кричать «Уберите меня отсюда, мне страшно!».

Здесь как раз подъехали люди в штатском, которые представились операми из Оболонского РОВД, среди них был замначальника отделения - он единственный, кто предъявил удостоверение. Пока этот зам требовал от людей разойтись, обещая, что «будет хуже», другие опера упомянули классическую песню группы «Любе» - "прорвемся - ответят опера!" (с). Они грубо, с матюками, доказали всем присутствующим, что тренированный мент значительно превосходит по уровню физической подготовки среднестатистическую женщину, и быстро расчистили путь для авто с задержанным.

После героического бегства «бобика», опера начали требовать у толпы разойтись, угрожая и матюкаясь. Один из них на требование представиться и показать удостоверение заявил: Виктор Ющенко меня зовут! В ответ на замечание, что это неправда, лже-Виктор заржал, как коняка, чувствуя себя, очевидно, не только президентом (то есть царем-всевладцем), но и известным юмористом Петросяном. Зам начальника Оболонского РОВД никак не реагировал на поведение подчиненных, что свидетельствует о трудолюбии и незакомплексованности. Простите, о четком понимании требований законов и служебных инструкций уполномоченным лицом.

В это же время парня, который вступился в переходе за бабушек, завезли в какой-то двор, вытащили из машины и бросили на асфальт. Один из милиционеров нажал коленями на наручники, чтобы они прорезали кожу на руках до костей. «Ну что, патлатый, теперь молчишь?!», - поинтересовался защитник порядка и закона. После чего стал своими ногами на спину задержанному и начал выламывать руки вверх. Далее бедолагу протянули лицом по асфальту и продолжили издевательства.

В отделении арестованного сфотографировали, записали данные, сняли отпечатки пальцев. Его звали Галкин Владислав Александрович, 1985 года рождения. Галкина отвезли в больницу, где его бегло осмотрел врач, и, не проводя никаких анализов, позволил забрать обратно в отделение.

Там Владислава еще раз избили, а затем приказали выложить все из карманов и отвели в камеру. В течение ночи Галкина били еще несколько раз. Утром его, помутневшего от побоев сознанием, заставили подписать протоколы и объяснения и отправили в «убойный» отдел. Там спросили, где его вещи. Галкин ответил, что их забрали те, кто его привез сюда. После телефонного звонка явился один из тех, кто издевался над Владиславом - привез мобильный телефон и кошелек, из которого необъяснимым образом исчезло около 200 гривен. Мент очень возмущался тем, что бессовестный Галкин заставил его вернуться, а он же, честный милиционер, уже мог бы успеть выпить пива...

Следствием этой бесспорно показательной и поучительной истории стало то, что следователь прокуратуры Оболонского района г.Киева Недилько А.В. возбудил против Галкина дело по ч.2 ст.342 (Сопротивление работнику правоохранительного органа при исполнении им служебных обязанностей) и ч.2 Ст.345 (Умышленное причинение работнику правоохранительного органа или его близким родственникам побоев, легких или средней тяжести телесных повреждений в связи с выполнением этим работником служебных обязанностей).

На суде у Галкина судья спросил: зачем тебе адвокат, ты же признал свою вину и так? В ответ на заявление Владислава о издевательствах и принудительном получении от него показаний против себя, судья позвонила следователю. Следователь выразил возмущение. Не, ну правда! Как этот патлатый смеет требовать гарантированного законом адвоката после того, как показания из него выбили ногами?!

Но эта история - не первая и, боюсь, не последняя. Недавно Апелляционный суд Харьковской области оправдал тракториста Михаила Жиденка, который осенью 2006 года застрелил мента на собственном дворе. Об этом «Инфопорн» уже писал. Однако история Жиденка - это скорее исключение, нежели правило. Ситуация с бесчинствами, которыми занимается милиция, давно вышла за пределы здравого смысла. Люди, призванные защищать нас от преступников, зачастую сами действуют не хуже маньяков из малобюджетных голливудских боевиков. И каждый, кто оказывает им сопротивление, рискует либо быть замученым до смерти, или сесть в тюрьму, и очень надолго. Грань между бандитами и ментами стерлась.

И уже не известно, кого надо больше бояться.

И так же не известно - кого из них первым надо отстреливать, как диких животных.

Владимир Бородай, Инфопорн

Видеоматериалы очевидцев.

КТО ВЫНОСИТ МУСОР ПРЕЗИДЕНТУ?
Занимательная этимология

ПОМНИТЕ, ОДИН ИЗ НАШИХ САТИРИКОВ ЧИТАЛ СО СЦЕНЫ юмористический диалог двух обывателей о жизни президента Горбачёва:
- А кто же Горбачёву мусор выносит?
- Так мусор и выносит!

То есть мусор президенту выносит милиционер, которого в народе тоже называют "мусором". Причём "мусорА" бывают разного рода. Работника милиции называют "мусор цветной", выделяя его из общей среды "мусоров", куда включаются также сотрудники мест лишения свободы и конвойники.

Конечно, возникновение слова проще всего связать с реальным хламом и отбросами, с которыми сравнивает криминальный мир своих врагов, призванных охранять закон. Но вот вопрос: почему же именно мусор? Есть немало других подходящих слов в русском языке: шваль, хлам, барахло, отребье, погань, блевотина и пр. Что определило выбор уголовного сообщества?

Согласно одной из версий, "мусор" - слегка искажённое еврейское мосер, что на иврите значит – доносчик, предатель, соглядатай. Правда, в иврите ударение падает на второй слог – мосЭр. Но, если верить еврейским исследователям, в настоящее время "мусер" в значении "доносчик" произносится с ударением на первом слоге. Так что это возражение снимем.

Однако есть и другие возражения. Большинство исследователей относит возникновение слов мусор-мусер-мосер к периоду конца XIX - начала XX веков. Однако НИ В ОДНОМ СЛОВАРЕ УГОЛОВНОГО ЖАРГОНА, изданном до революции, мы не встретим ни "мусора", ни "мусера", ни "мосера"! То есть вообще. Не попадаются эти слова и в художественных произведениях той поры, в газетной хронике или в каких-либо других источниках.

Вы скажете - ну и что? Мало ли какие слова не попадают в словари. Это ничего не доказывает. Ну, как сказать... "Мент", например, в эти справочники почему-то попадал, и очень часто. Встречается он и у известных авторов - скажем, у Александра Куприна в "Киевских типах" (1895-1897). А вот о "мусоре" - ни слова. Хотя по логике: ПОПУЛЯРНОЕ жаргонное словечко, обозначающее полицейских либо конкретно агентов сыскной полиции, ДОЛЖНО БЫЛО со всей очевидностью отразиться ХОТЬ ГДЕ-НИБУДЬ!

Между тем, пожалуй, впервые оно вставлено в словарь С.М. Потапова «Блатная музыка» (М., 1927). Там есть и мосер, и мусор, и мусар... Мне, во всяком случае, более ранних упоминаний найти не удалось. Не упомянут "мосер" и в словаре "Блатная музыка" Василия Трахтенберга 1908 года - ни в какой форме (хотя некоторые "знатоки" любят ссылаться на это). Даже в словаре того же Потапова "Блатная музыка" 1923 года (издание Управления Уголовного Розыска Республики) нет ни мусора-мусера, ни мосера!

Другое возражение: между "доносчиком" и полицейским ("милицейским") - дистанция огромного размера. "Связь" явно притянута за уши.

Но и тут не станем придираться. Ведь российская сыскная полиция того времени активно использовала широкий круг агентуры из числа членов преступного мира. Эта форма получения информации впервые стала широко использоваться именно в охранных (политических) и сыскных (общеуголовных) отделениях. Здесь же впервые в российской практике появилось и понятие «агент» (сейчас более популярно – «негласный элемент»).

Не менее популярен был и другой способ сбора улик, фактов, компромата на уголовников - внедрение опытного сыщика в преступную среду. Сотруднику сыскного отделения готовили легенду, обеспечивали прикрытие, связь, выход из разработки в случае провала. Сыскные агенты до мелочей изучали нравы, традиции, законы, обычаи преступников, их жаргон, манеру держаться и проч. Так что в определённом смысле их тоже можно было назвать «мусерами».
Заметим, что это – достаточной обычные приёмы в работе правоохранительных органов всего мира; от царской охранки они перешли также и в советский уголовный розыск.

И ВСЁ ЖЕ МЕЖДУ «МУСЕРОМ» И «МУСОРОМ» ЕСТЬ СУЩЕСТВЕННОЕ РАЗЛИЧИЕ. Конечно, ивритское "мосэр" или идишское «мусер» могло стать «мусором» в результате фонетического «обрусения» - чтобы сделать слово более привычным русскому уху. Такие примеры найти можно. Например, немецкое «мессер» (нож) во многих диалектах русского арго превратилось в «месарь», «кокнар» - в «кухнарь» и т.д.

Однако в случае с «мусором» ряд исследователей предполагает более веские причины фонетических метаморфоз. Значительная часть специалистов противопоставляет «еврейской» этимологической версии «историческую» российскую. Эти языковеды выводят слово «мусор» из аббревиатуры МУС, которая означает Московский Уголовный Сыск.

Правда, приверженцы такого толкования порою в своих построениях заходят слишком далеко. Одна из добровольных «лингвисток», пользователь Живого Журнала под ником tsaritsa_makosh, например, утверждает:

«Слово "мусор" ведет историю из Москвы 20-х годов. Когда было расформировано ЧК, на его базе московские власти создали организацию под названием Московский Уголовный Сыск. Сокращенно - МУС. Ребята там работали ответственные, верные своему делу, т.к. большинство из них в свое время работало еще в царской охранке, а там служили почти что фанатики. И разгулявшимся было в первые годы после революции бандам пришлось туго. А МУС в 50-е был успешно переименован в МУР».

Ну, во-первых, в 1920-е годы «уголовного сыска» в Республике Советов как раз не существовало. Его действительно заменил Московский уголовный розыск, только не в 50-е годы. Советский угро возник 5 октября 1918 года согласно «Положению об организации отделов уголовного розыска», изданному НКВД РСФСР. И уж совершенно нелепым представляется утверждение о том, что сыщики первых лет Советской власти в большинстве набирались из бывших сотрудников царской охранки. Как раз наоборот, «бывших» вычищали со всей революционной принципиальностью. Но об этом мы поговорим чуть позже.

Есть и более экзотические предположения. Об одном из них рассказал Александр Меленберг в публикации «Откуда есть пошли «мусора» («Новая газета», 30 октября 2008 г.):

«Один дядя из Одессы, ветеран органов с 1944 г., даже рассказал любопытствующему корреспонденту, что оперработники МУСа носили с обратной стороны лацкана пиджака значки, «такие небольшие, кругленькие, с буквами «МУС». И представляясь, вместо «красной книжечки» «так небрежно отворачивали лацкан», сообщая: «МУС ОР такой-то», то есть Московского Уголовного Сыска Работник».

Разумеется, подобного рода байки нелепы уже по самой сути своей. Дико даже вообразить, чтобы нашёлся такой идиот, который представлялся бы как «мусор». Сие можно отнести лишь к причудам «народной» этимологии. Даже не напоминая лишний раз, что «московского сыска» в Стране Советов не существовало как такового.

БОЛЬШИНСТВО ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ относят возникновение аббревиатуры МУС (Московский уголовный сыск) к более раннему периоду. И здесь не обойтись без краткого экскурса в историю.

Долгое время «сыск» и «розыск» как юридические термины в российском законодательстве являлись фактически синонимичными. В середине XVII века ещё доминируют термины «сыск» и «сыщик» (что, к примеру, закреплено в крупнейшем своде законов - Соборном уложении 1649 г., действовавшим в Российском государстве свыше двухсот лет). А уже к концу века частота употребления «сыска» и «розыска» в одном и том же значении (поиск преступников, следственный судебный процесс и суд по уголовным делам) выравнивается.

Так, в конце XVII - начале XVIII вв. за термином «розыск» закрепляется значение следственного, инквизиционного судебного процесса посредством совмещения функций суда и следствия в одном государственном органе, с применением пытки как основного метода. Это фиксируется в Именном Указе 1697 года "Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо них расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах". В статье первой этого документа значится: "А вместо судов и очных ставок по челобитью всяких чинов людей в обидах и в разоренья чинить розыск в брани и в безчестье или в бою и в увечье и во всяких обидах и в разоренье". В других 13 статьях Указа синонимом термина "розыск" выступает лексема "сыск". В XVIII веке мы встречаем как указ 1711 года "О беспрепятственном розыске и преследовании сысчиками воров и разбойников и их сообщников по всем губерниям", так и «Инструкцию, определенную для сыска и искоренения воров и разбойников главному сыщику» 1756 года.

И Сыскной приказ (1682 г., 1730 г. - в Москве), и Розыскная экспедиция (1729 г. - в Санкт-Петербурге; 1763 г. - в Москве) являлись органами государственного аппарата для обнаружения и поимки преступников, проведения дознания, следствия и суда по уголовным и политическим делам.

С конца XVIII по первую половину XIX вв. термины "сыск" и "розыск" из законодательных документов о полиции практически исчезают.

Возрождаются они лишь во второй половине XIX века и уже существенно различаются по смыслу. Именно с этого времени (точнее, с 1866 года) в составе органов общей полиции Российской империи появляются специальные подразделения по борьбе с общеуголовной преступностью. Эти подразделения - Сыскная полиция - сначала действовали в Санкт-Петербурге (1866) и Москве (1881), а затем уже – и по всей стране как Сыскные отделения (с 1908). Содержание их деятельности составляли раскрытие преступлений по оставленным следам, обнаружение и поимка преступников, передача их в руки судебно-следственных властей со всеми найденными и зафиксированными свидетельствами и вещественными уликами, собранными в ходе расследования преступлений.

При этом «сыск» толкуется в широком смысле - как вид правоохранительной деятельности, направленной на защиту интересов государства, общества и частных лиц от преступных посягательств.

А вот термин «розыск» приобретает по сравнению с «сыском» более узкое специальное значение - деятельность негласного характера, необходимая составная часть сыска. Этот вид уголовно-процессуальной деятельности предшествует дознанию и следствию.

Именно в статье 61 упомянутой Инструкции понятие «уголовный сыск» фиксируется как официальный термин.

ПРАВДА, УЖЕ УПОМИНАВШИЙСЯ АЛЕКСАНДР МЕЛЕНБЕРГ в своей статье «Откуда есть пошли мусора» категорически выступает против версии о том, что «мусор» происходит от старорежимного МУСа. Он иронически замечает:

«Любой посетитель Интернета, заинтересовавшийся этимологией слова «мусор» в народном его смысле, очень быстро выяснит, что такой «мусор» является производным от аббревиатуры МУС - Московский уголовный сыск. С десяток юзеров объяснят ему, что сотрудников этого учреждения сначала шпана, а за ней и весь российский, затем советский и вновь российский народ с неподдельным сладострастием принялись называть этим словом, вскоре расширительно перенеся его на всех прочих милиционеров.
Но ведь уголовный розыск в Москве до революции имел устойчивое название - Московская сыскная полиция (МСП), а после революции не менее устойчивую аббревиатуру МУУР (МУР). Откуда же взялся МУС? Этого юзеры… не поясняют».

Меленберг напоминает также, что «у Трахтенберга слова "мусор" нет. Хотя имеется «мусер», в смысле предатель, доносчик». Честно говоря, у Трахтенберга нет и слова "мусер", но простим товарищу его заблуждения.

Возражения, мягко говоря, не совсем корректные. Прежде всего, по поводу устойчивого названия Московской сыскной полиции (МСП). Право слово, ежели у нас существует «устойчивое название» Министерство внутренних дел, разве оно отменяет термин «органы милиции»? Заметьте: «официального термина» «милиция» у нас в документах практически не существовало! Везде – отдел внутренних дел, управление внутренних дел, министерство внутренних дел… Ну, не было у нас «министерства милиции»! А вот «Закон о милиции» существовал.

К тому же с 1908 года в России действовала не СЫСКНАЯ ПОЛИЦИЯ, а сыскные отделения полиции. 89 сыскных отделений возникли в крупных городах империи по закону «Об организации сыскной части» от 6 июля 1908 года.

С этого времени термины «сыскные отделения» и «уголовный сыск» существовали на равных. Как я уже упоминал, термин «уголовный сыск» использовался и в официальных полицейских документах. Так что никакого «противоречия» здесь нет.

Что касается Трахтенберга, его словарь увидел свет в том же 1908 году. Именно поэтому никакого "мусора" там быть не могло.

«Инструкция чинам сыскных отделений» выходит ещё позже - 9 августа 1910 года. Как мы уже упоминали, именно в ней впервые появляется термин «уголовный сыск». Структурно уголовный сыск входил в Департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи. С введением в оборот этого термина возникает и устойчивое выражение Московский Уголовный Сыск. До этого действительно МУСа как официального термина не существовало.

НА ДАЖЕ ЕСЛИ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, что слово "мусор" - производное от аббревиатуры МУС, возникает вопрос: почему уголовный мир отметил именно московских, а не каких-либо иных сыскарей? Есть достаточно убедительная версия. В 1908 году, как раз после выхода закона «Об организации сыскной части», московскую сыскную полицию возглавил потрясающе талантливый и деятельный человек – Аркадий Францевич Кошко - «русский Шерлок Холмс».

В кратчайший срок Кошко сделал московский уголовный сыск лучшим в империи. Тогда-то и появились «мусора» - так называли московских сыскных агентов. Выступая в телепрограмме «Вести», об этом с гордостью напомнил в 2008 году сотрудник пресс-службы Департамента уголовного розыска МВД РФ Андрей Чумаков:

"Как раз благодаря его созданию за сотрудниками милиции впоследствии закрепилось прозвище "мусор". На лацкане пиджака сотрудники московской сыскной полиции носили знак с надписью "МУС" – Московский уголовный сыск".

Честно говоря, по поводу значка – обычная байка. Никто и никогда этого таинственного значка не видел; нет о нём упоминаний и даже намёков в мемуарной литературе. Такого же рода байки существуют и о значках охотничьих обществ с изображением легавой собаки, которые якобы носили сыщики то ли в царской России, то ли – по другим сведениям – советские сыскари 20-х годов прошлого века. Отсюда-де и обидное прозвище – «легавые». На самом деле опять-таки никаких подтверждений этих сведений, кроме слухов и сплетен, разыскать не удалось. Правда, в московском музее МВД даже демонстрируют парочку значков с легавыми собаками; в качестве ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ экскурсоводы высказывают мысль, что эти знаки прикручивались с внешней стороны воротника, а значок МУРа – с внутренней на тот же «стержень». Но это – уж полный бред, поскольку презрительное название «легавый» зафиксировано в отношении царских сыскарей минимум с 1908 года – в уже упомянутом словаре Василия Трахтенберга как синоним слова «борзой»: «Агент сыскной полиции. Лица, имеющие отношение к сыскной полиции, пользуются ещё кличкою "лягавых", "сук" и "ментов"».

Что же касается Кошко, то вскоре он возглавил уже весь уголовный сыск империи, благодаря чему на Международном съезде криминалистов 1913 года в Швейцарии русская сыскная полиция в номинации «раскрываемость преступлений» была признана лучшей в мире. Соответственно и прозвище московских сыщиков распространилось на всех подчинённых Аркадия Францевича.

Впрочем, оговоримся: значок с аббревиатурой МУС всё-таки существует! Правда, появился не так давно и вручается исключительно сотрудникам милиции Республики Беларусь. Да и расшифровывается несколько иначе – Мiнiстэрства Унутраных Спрау (Министерство внутренних дел). Но, по крайней мере, белорусские милиционеры могут называть себя «мусорами» с полным правом…

НО ПРОДОЛЖИМ ЦИТИРОВАТЬ МЕЛЕНБЕРГА. Не отрицая связи «мусора» с МУСом, он, однако же, относит появление самого слова «мусор» к революционным и послереволюционным годам:

«После Февральской, да и после Октябрьской революции Московская сыскная полиция продолжала функционировать по-прежнему. В отличие от прочих полицейских, юридических и тюремных зданий, её помещение никто не штурмовал и не жёг. Может быть, по той причине, что, действуя по большей части автономно, она и размещалась отдельно от прочих учреждений такого рода.

Спрятавшись в глубине Малого Гнездниковского переулка, этот колоритного вида особняк был пару лет назад уничтожен при возведении на его месте современного офисного комплекса.

А саму сыскную полицию формально уничтожили 4 декабря 1917 г. В этот день коллегия НКВД приняла решение о ликвидации уголовно-розыскного отделения МВД Временного правительства и подведомственных ему учреждений.

Но это в Смольном, а на местах большевистские власти, видя нарастающий бандитский беспредел (ведь по амнистии 18 марта 1917 г. все уголовники оказались на свободе), были вовсе не склонны упразднять сыскные отделения, теряя ценных специалистов. Это государством кухарка сможет управлять, а быть матерым опером, судмедэкспертом или дактилоскопистом ей слабо, однако…

Весь штат Московской сыскной полиции, образцовой в стране, как мы уже знаем, во главе с её начальником Карлом Маршалком после силового захвата власти большевиками остался на своих местах и признал новых хозяев. В "сыскную" Советы назначили комиссара, за подписью которого отныне являлись действительными все распоряжения ее начальника. Прежние сыщики оставались на службе до января 1918 г., постепенно выдавливаемые новыми кадрами. Маршалку Моссовет даже оплатил командировку в… занятую немцами Ригу. В знак особого признания его заслуг».

Правда, сам Меленберг признаёт, что Александр Керенский с приходом к власти уже в марте 1917 года заменил слово «полиция» на «милиция», а вместо резавшего революционерам ухо старорежимного слова «сыск» ввёл понятие «уголовный розыск». Но дальше, чтобы доказать, что слово «мусор» возникло не ДО, а ПОСЛЕ революции, автор заявляет: превращение «сыска» в «розыск» произошло только в Питере, а вот в Москве и провинции не только оставили на прежних местных сотрудников сыскных отделений, но даже и название прежнее не тронули. Хотя саму сыскную полицию большевики формально уничтожили 4 декабря 1917 года:

«В стране это изменение восприняли не сразу и половинчато, стремясь зацепиться за привычный, родной слуху звук. Вот и стала именоваться Московская сыскная полиция Московским уголовным сыском. Причем МУС в официальных бумагах практически не упоминался. Его заменяла расширенная аббревиатура МУСиР - Московский Уголовный Сыск и Розыск. Она, понятно, в ещё большей степени провоцировала схожесть с пресловутым "мусором"».

В этом рассказе перепутано святое и грешное.

Прежде всего, абсолютно не соответствует действительности утверждение о том, что «после Февральской, да и после Октябрьской революции Московская сыскная полиция продолжала функционировать по-прежнему». Во-первых, Московской сыскной полиции вообще никогда не существовало в природе, а действовало сыскное отделение, которое находилось в одном здании с охранным. Во-вторых, сразу же после Февральской революции здание Московского охранного и сыскного отделений в Гнездниковском переулке подверглось налёту и было подожжено. Если быть точными, это случилось 3(16) марта 1917 года, хотя некоторые исследователи называют февраль 1917 года. Да иначе и быть не могло: в это время полыхали корпуса охранных и сыскных отделений по всей стране. Агенты охранки стремились уничтожить компромат, который выдавал их с головой, уголовники палили свои «послужные списки». А вот в питерском управлении уголовного розыска пожар вспыхнул только после Октябрьской революции, 29 октября 1917 года. В огне сгорели почти все документы, касавшиеся уголовного мира Петрограда.

Теперь по поводу таинственного термина "МУСиР". Не было никакого МУСиРа! Да и МУС в период Временного правительства не существовал. 11 марта 1917 года Постановлением Временного правительства учреждается милиция. Деятельность её регламентировалась “Временным положением”. Новая власть в отношении царских правоохранительных органов заняла политику крайне жёсткую (в этом она мало отличалась от последующей большевистской): "Продолжение службы полицейскими оказалось в подавляющем большинстве случаев невозможным. Старые сотрудники и их семьи стали жертвой политических разборок, в результате которых в обществе возобладали устойчивые антиполицейские настроения" ("Очерки истории органов внутренних дел Российского государства". В.А. Дёмин, В.Е. Иванов, А.В. Лучинин, В.П. Ляушин)

Исключение делалось лишь для работников сыскной полиции.

Прежние сыскные отделения были переименованы в УГОЛОВНО-РОЗЫСКНУЮ ПОЛИЦИЮ. Вот её (а никакой не МУС и не МУСиР) и возглавил бывший коллежский советник (что соответствовало чину полковника) Карл Петрович Маршалк, долгое время работавший с самим Аркадием Францевичем Кошко.

Снова определимся с МУСом и "мусями". Мы уже убедились, что со всякими упоминаниями "сыска" разобралось ещё Временное правительство. Не собирались возвращаться к "сыску" и большевики. 5 октября 1918 года НКВД утверждает "Положение об организации отделов уголовного розыска". В соответствии с ним органы уголовного розыска учреждались в городах РСФСР не менее 45 тысяч человек "для охраны революционного порядка путём негласного расследования преступлений уголовного характера и борьбы с бандитизмом".

Карл Маршалк возглавил теперь уже уголовно-розыскную милицию Москвы. Но после развёрнутого в стране «красного террора», опасаясь за свою жизнь, в конце 1918 года Карл Петрович во время служебной командировки в Петроград бежал на Запад и обосновался в Берлине.

Да, старые спецы делали заявления о готовности сотрудничать с новым руководством страны – как в Москве, так и в Питере, и в других крупных городах, находившихся под властью большевиков. Например, 2 ноября 1917 года в Управлении уголовного розыска Петрограда состоялось собрание оперативного состава (разумеется, из числа старорежимных «спецов»), где обсуждался вопрос о работе в новых условиях. Вот резолюция собрания:

«...Имея в виду, что служащие уголовного розыска по своему призванию имеют своей задачей и обязанностью лишь борьбу с уголовной преступностью, что учреждение это беспартийно и помогает всякому пострадавшему и работа его не приостанавливалась при всех сменах правительственной власти, несмотря на двукратный разгром управления заинтересованными уголовными преступниками, общее собрание постановило продолжить свою уголовно-розыскную работу при существующей в данный момент власти и исполнять свой тяжёлый гражданский служебный долг перед населением Петрограда по борьбе со всевозрастающей уголовной преступностью».

Однако новой власти не нужна была вызывающая беспартийность прежних сыщиков. Оскорбительной для большевиков смотрелась подозрительная формулировка по поводу СУЩЕСТВУЮЩЕЙ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ власти и исполнения долга не перед ней, а перед НАСЕЛЕНИЕМ.

В общем, после создания МУРа начинается откровенная травля «бывших». В октябре 1918 года Петроградский отдел уголовного розыска обращается ко всем местным Советам:

«Дело уголовного розыска в Российской Федеративной Республике, бывшее при царском режиме в суровых тисках жандармерии и полиции, конечно, не могло быть поставлено на ту желанную высоту, на которой должна находиться эта в высшей степени важная для всякого цивилизованного государства деятельность...
Настало время поставить дело сыска на научную высоту и создать кадры действительно опытных сотрудников, научных специалистов.
В наследие от проклятого царского режима у нас остался полуразрушенный, никуда не годный сыскной аппарат с сотрудниками, на которых большей частью широкие слои населения смотрели (и часто справедливо) как на элементы сомнительной нравственности, обделывающие свои личные дела с преступным миром. Такое положение терпимо дальше быть не может...».

Бывшие сотрудники уголовного сыска ПО ВСЕЙ СТРАНЕ были лишены гражданских прав. Их категорически запрещалось привлекать к деятельности новой, рабоче-крестьянской правоохранительной системы.

Правда, нередко запрет на привлечение старых сыскарей на местах нарушался: в Петроградском уголовном розыске, например, работало более сотни старых «спецов». Из них была создана специальная оперативная группа, занимавшаяся разработкой тактики борьбы с профессиональной преступностью. Более того: было создано научно-справочное, регистрационное и дактилоскопическое бюро, которое возглавлял специалист сыска с дореволюционным стажем Алексей Андреевич Сальков. Бюро имело прекрасную фотолабораторию, кабинет научно-судебной экспертизы, разрабатывало методы розыска преступников и опознания убитых уголовников по татуировкам... Но всё это делалось на свой страх и риск.

Нелепое решение о спецах было отменено только 3-м Всероссийским съездом заведующих отделами управлений внутренних дел исполкомов, который проходил с 20 по 31 января 1920 года в Москве. На съезде было официально признано, что без людей, до тонкости знающих сыскное дело, невозможно достичь высоких результатов - каким бы не был энтузиазм дилетантов.

К чему такой глубокий экскурс в историю? Да к тому, чтобы стало ясно: слово «мусор» в смысле «сотрудник уголовного сыска, розыска» не могло появиться после революции от аббревиатуры МУС. Потому как самой такой аббревиатуры НЕ БЫЛО.

ТАК, ЗНАЧИТ, ОНО ПОЯВИЛОСЬ ДО РЕВОЛЮЦИИ? Вроде бы похоже на то. Даже можно с достаточной степенью точности определить, что возникло оно после 1910 года, с появлением официального термина «уголовный сыск». Допустим, именно сотрудников московского уголовного сыска (наиболее успешного в то время) шпана и стала звать поначалу МУСорами - действительно таким образом сравнивая с отбросами, хламом, ненужным сором.

Подобный способ достаточно характерен для "блатного" словообразования: так возникло, например, слово "мурка" (от МУР - Московский уголовный розыск; "мурками" в 20-е - начале 30-х гг. называли сотрудников указанной организации). Уже сегодня в арестантском жаргоне появилось словечко "вИчик" - осуждённый, который является носителем ВИЧ-инфекции.

Увы, и здесь возникает ряд сомнений.

Первое то же, что и по отношению к еврейскому "мосеру"-"мусеру": ДО РЕВОЛЮЦИИ этого слова не зафиксировано.

Второе не менее основательно. В царской России практически не было традиции обозначения определённых учреждений абревиатурами. Аббревиатуры в Российской империи, конечно, существовали, например, в наименовании царствующих особ:
Е.В. – Его (Ея) Величества, Е.И.К.В. – Его Императорского и Королевского Высочества и проч. Однако именно государственные учреждения аббревиатурами, как правило, не обозначались. радиция сия появилась как раз при Советской власти и приобрела гипертрофированные, уродливые формы. Однако при Советах УЖЕ НЕ БЫЛО СЫСКА! Тем более аббревиатуры МУС - Московский Уголовный Сыск.

Однако специально оговариваюсь – «как правило». Потому что сокращения, аббревиатуры всё же встречались. В том числе и для обозначения правоохранительных органов. Например, такая неблагозвучная аббревиатура, как Ж.П.У. До нас дошёл, например, значок 9858 «Кременчугское Ж.П.У.Ж.Д.» – то есть жандармско-полицейское управление железной дороги.

Ну вот видите! – воскликнет читатель. Если было Ж.П.У., почему не могло быть М.У.С.? Да по одной простой причине: жандармско-полицейское управление было ОФИЦИАЛЬНЫМ УЧРЕЖДЕНИЕМ, а вот Московский уголовный сыск ОФИЦИАЛЬНО не существовал! Официально существовали сыскные отделения полиции. То есть если бы их и сокращали, то вышел бы С.У.П.

Кстати, заметим любопытный факт. Если, по мнению горе-«исследователей», до революции из мифического сокращения МУС появился «мусор», то почему же столь острая на язык шпана не «обыграла» аббревиатуру Ж.П.У., куда более известную? Во всяком случае, о ней мы имеем совершенно определённые МАТЕРИАЛЬНЫЕ свидетельства. «Жэпэушник» или «жопушник» звучит куда оскорбительнее, нежели «мусор». Однако, думается, как раз из-за непопулярности аббревиатур в императорской России малограмотный уголовный люд не обращал на них вообще никакого внимания.

ТАК ЧТО ЖЕ У НАС ОСТАЁТСЯ В СУХОМ ОСТАТКЕ? Точно можно сказать одно: до 1927 года слово "мусор", равно как "мусер" и "мосер", в отечественном уголовном жаргоне неизвестно. Впервые (по крайней мере, иного мне обнаружить не удалось) оно появляется печатно в 1927 году в справочнике «Словарь жаргона преступников. Блатная музыка» С.М. Потапова: «Мусо(а)р – агент уголовного розыска». Не сыска, а именно розыска. В 30-е - 40-е годы "мусор" и "мусер" сосуществовали, хотя толковались уже более широко. В «Справочнике по ГУЛАГу» Жака Росси, отсидевшего в сталинских лагерях более 20 лет, отмечается: «мусор или мусер (редк.; из др.евр.) – милиционер; надзиратель; оперативник; стукач». В конце же концов "мусер" и вовсе исчез с горизонта.

На сегодня наиболее разумно предположение о том, что слово действительно имеет еврейские корни, где "мусер" означает доносчика. Но заимствование произошло не ранее середины 1920-х годов. Именно в 20-е годы прошлого века происходит массовый исход местечковых евреев в Центральную Россию в результате отмены так называемой "черты осёдлости". Этому способствовало также то, что в среде большевистского руководства значительную часть (если не большинство) составляли именно евреи.

Переселенцы ринулись в основной своей массе обживать крупные и мелкие города республики, но особенно - её столицу. Коренное население ответило всплеском бытового антисемитизма. Но это - уже несколько другая тема. Мы же заметим: этот советский "исход" мог способствовать и расширению влияния языка местечковых евреев на русский уголовный жаргон.

Блатной "мусор" дал жизнь и другим подобного рода словечкам: "мусорок", "мусорИло", обобщающему "мусорнЯ", чудесному аппарату "ментокрылый мусоршмидт"... Помещение милиции на сленге уркаганов зовётся "мусАрней". Существует даже поговорочка такая, почти по дедушке Крылову - "Волк, думая попасть на псарню, попал в мусарню"....

ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
значок Мiнiстэрства Унутраных Спрау Республики Беларуси.

Рецензии

Слышал от одного старого лагерника, что слово происходит от слова стражник на иврите. Кажется произносится "мусагет". известное мне употребление было весьма близко к этому. Словом "мусор" обозначали именно надзирателей и членов охранных структур милиции. к следователям, оперативным работникам и т. п. не применялось. появилось в Одессе 20-х годов в связи с массовыми арестами еврейского уголовного мира.

Ну, и что общего в этом толковании между мосэром и мусором? У меня на странице есть специальная статья об идиотских привязываниях жаргонных слов к ивриту и идишу.

Вы не читали самого очерка, на который даёте рецензию:)).

Там есть и о мосэре, и об изменении формы этого слова, и о бездоказательности версий с происхождением от Московского уголовного сыска.

В резюме я прихожу к выводу:

"На сегодня наиболее разумно предположение о том, что слово действительно имеет еврейские корни, где "мусер" означает доносчика. Но заимствование произошло не ранее середины 1920-х годов. Именно в 20-е годы прошлого века происходит массовый исход местечковых евреев в Центральную Россию в результате отмены так называемой "черты осёдлости". Этому способствовало также то, что в среде большевистского руководства значительную часть (если не большинство) составляли именно евреи.

Переселенцы ринулись в основной своей массе обживать крупные и мелкие города республики, но особенно - её столицу. Коренное население ответило всплеском бытового антисемитизма. Но это - уже несколько другая тема. Мы же заметим: этот советский "исход" мог способствовать и расширению влияния языка местечковых евреев на русский уголовный жаргон".

Для меня важнее было определить время появления слова. То, что оно не могло появиться в жаргоне ДО революции.

Что касается ответа на Вашу первую реплику, я имел в виду необходимость более точно формулировать связь. Мосэр - доносчик, стукач - здесь принцип перенесения значения понятен. Когда же речь идёт о фразеологизме с глаголом - "передать в руки", согласитесь, мысль выражена не слишком отчётливо. Даже если бы было - предавать, всё равно разумнее связывать заимствование слова не с глаголом, а с отглагольным существительным.

Но, в принципе, вывод у нас с Вами один и тот же.

Дело вовсе не в "очевидности". На самом деле всё не так очевидно, как Вы убедились. Потому что, если речь идёт об обычном утверждении, здесь легко "попасть в блудную", как с псевдоивритским происхождением "малины", "халявы", "параши" и т.д., которые на поверку не имеют еврейских корней. С мосэром, как Вы могли убедиться, тоже не всё просто. Существует целый ряд версий, вполне себе гладких, которые необходимо было опровергнуть. Чтобы обосновать вывод, необходимо не просто сказать - "та це ж ясно, усё було о так и о так!" :))) А с чего вдруг? Надобно доказать. Когда было, каким образом произошло. "Какие фаши токазателства?" - как говаривал один пэрсонаж из фильма "Красная жара" :).

Вот и в нашем случае - если не обосновать ИСТОРИЧЕСКУЮ связь мосэра с мусором, не показать, когда, как и почему это произошло и почему мусор не мог произойти от мифического МУСа, никакие выражения на идиш не будут сколько-нибудь доказательными.

Ну, звучит там что-то вроде как похожее - и что с того? Куда убедительнее версия с Московским Уголовным Сыском и Оперативным Розыском:))). Вот вам прямая аббревиатура МУСОР, а не какой-то туманный "мосэр" - тем более с СОВЕРШЕННО ДРУГИМ ЗНАЧЕНИЕМ. Ведь сейчас в арго вообще нет значения "доносчик". Поэтому для начала надо убедиться в том, что оно существовало и было зафиксировано, затем показать, что истории с аббревиатурами - всего лишь мифы, причём для этого необходим исторический экскурс с опровержением нелепых теорий...

Этимология - это серьёзная наука, а не рассуждения на уровне "я знал, потому что слышал".

Ничего подобного. как Вы могли убедиться, бОльшая часть предположений можно опровергнуть с помощью фактов. с помощью фактов, исторических данных и других аргументов сужается круг поисков. таким образом, даже если нет СТОПРОЦЕНТНОЙ УВЕРЕННОСТИ, есть основания для того, чтобы считать одну версию валовероятной или невероятной вовсе, другую - более правдоподобной и достоверной. Например, можно считать недостоверной вполне, на первый взгляд, убедительную версию о заимствования слова "лох" из идиша (или из немецкого через идиш) на том основании, что там существует выражение "лох ин дэр копф" (по другим сведениям, ин дэр коп) - то есть дырка в голове. Не знаю, почему "ин дэр", а не ин дэм (им) копф, как это звучало бы по-немецки.

Но всё дело в том, что слово лох в значении простофиля, дурень, разиня существовало в русском языке задолго до того, как на арго стал воздействовать местечковый еврейский идиш (тем более иврит). И это значение закреплено в словарях (как и производное - лоха - дура). А происходит оно из русских диалектов, где, например, на Севере лохом называли сёмгу - лосося после нереста, которую можно было ловить чуть ли не голыми руками.

У Даля, например:

Семга, лосось, облоховившийся по выметке икры: лосось для этого подымается с моря по речкам, а выметав икру идет еще выше и становится в омуты, чтобы переболеть; мясо белеет, плеск из черни переходить в серебристость, подо ртом выростает хрящеватый крюк, вся рыба теряет весу иногда наполовину и назыв. лохом. В море уходит она осенью, и пролоншав (перезимовав) там, отгуливается и опять обращается в лосося. Лоха зовут еще: пан, вальчак, вальчуг.
Лох, пск. лоховес, разиня, шалапай (на офенском: мужик, крестьянин вообще).

У Фёдора Глинки в
Карелия, или заточение Марфы Иоанновны Романовой
1830

То сын Карелы молчаливый
Беспечных лохов стан сонливый
Тревожит меткой острогой.

С примечанием: Лохами называют здесь рыбу из рода лососей; сии же лохи, побыв
несколько месяцев в водах Белого моря, получают вкус и наименование семги,
которая во множестве ловится в Архангельской губернии и, кажется, в
особенности близ города Онеги.

То есть в русский жаргон слово перешло из тайного офенского языка (фени, жаргона коробейников, торговцев вразнос).

А "на слух", выковырянные из носа связи можно найти в огромном количестве. К примеру, в Якутии лох - это только что рождённый телёнок оленя. И строй предположения сколько хочешь:).

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

«И пусть шмонают мусора, мы пьем с утра и до утра», - поет Михаил Шуфутинский. «Сторонитесь, мусора, босота гуляет», - вторит ему еще один «мэтр с кепкой» отечественного шансона. Впрочем, шансон – он во Франции – Эдит Пиаф, Ив Монтан, Шарль Азнавур, а у нас – блатняк, только коммерческий, каким он стал в 1990-е годы. В те времена девочки мечтали стать валютными проститутками, а мальчики – крутыми пацанами из братвы и заняться рэкетом. «Бригада», чисто-в-натуре-век-воли-не-видать, одним словом.

Молодое (1989 г. р.) начинающее дарование из Новосибирска Ваня Воробей воспел популярную татуировку (партак, если по-пацанячьи) ЛХВС, которую принято «набивать» на пальцах:

Легавым - х…, ворам – свободу,
Легавым х…, а то ишь тут взяли моду
Пацанов в тюрьму сажать
Да и за это еще и деньги получать.

Да, не Пушкин ни разу. Воробей!

А вот еще.

Вася, Вася, шухер, Вася,
Шай, менты, скорей смывайся,
Ноги в руки, падлы гонят,
А менты нас не догонят.

Это пели еще одни «классики русского шансона» – фартовая группа «Воровайки». Вот только не понятно, при чем здесь Шай. Если имеется в виду еврейское имя (фамилия такая тоже есть), то еще куда ни шло. Но ведь Шай – это еще и сокращение от названия первой еврейской службы безопасности Шеруд едиот, существовавшей в Палестине до создания Израиля. Созвучие с идиотами здесь случайно. Переводится это как Информационная служба. Откуда ее спецы взялись на наших отечественных просторах через столько лет и с какого перепугу бы им гонять «Вороваек»? Впрочем, в русском блатном жаргоне, он же - воровское арго, еврейских слов более чем достаточно.

По фене ботаешь?

Вот, например, шахер-махер – это от сахер – продавать и мехер – товар.

Ксива – от ктива, что значит записка.

Малина – это вовсе не от ягоды, а происходит от малон, что значит приют, гостиница, место ночлега.

Хана – это остановка или привал, конец чего-либо.

Хипеж – от хипус, что значит поиск или обыск.

Слово шмонать получилось от того, что в тюрьмах Российской империи было принято делать обыски в 8 часов вечера, а 8 вечера на иврите звучит как шмоне.

Шалава – от шилев – сочетать одновременно нескольких мужчин.

Шухер – шахор, что на иврите значит черный. Крикнуть «шухер» значило предупредить, что идут полицейские, которые в Российской империи носили форму черного цвета.

Халява – от халав, что значит молоко. В 19 веке отечественные евреи скидывались на помощь своим единоплеменникам, жившим в Палестине. Называлось это – дмей халав – деньги на молоко.

Мечта каждого – это шара. А шара берет свое начало еще в библейские времена от шеар, или шераим, что значит остаток. Согласно традиции на поле нужно оставить шеар - несжатую полоску, чтобы бедные могли собрать колосья. Так же остатки товаров, которые после окончания торговли оставляют на прилавках продавцы на продовольственных рынках в нынешнем Израиле. Весьма прагматично – на следующий день испортится или завянет – все равно не купят. Жарко у них там.

Ботать – от боте, что значит выражаться. Феня – от офен, то есть способа. Соответственно, битуй беофен – ботать по фене, значит выражаться особым, непонятным для окружающих способом.

Да и само слово блатной произошло от блате, что на идиш означает лист, бумажка или записка. Тот, кто устраивается по блату, имеет ксиву от нужного человека, а потому является своим, а в воровском жаргоне – принадлежащим к блатному миру.

А что касается ментов, мусоров и легавых, то даже детсадовский карапуз ныне знает, что такими словами называют сотрудников правоохранительных органов, а прежде всего милиции. А вот почему именно так?

Менты, мильтоны, ментяры, ментозавры и ментхаузы

«Есть менты и есть мусора. И наша группа ничего против ментов не имеет, так как они охраняют наш покой. Наша группа для тех, кто ненавидит мусоров, так как они не охраняют наш покой, а думают, как на нас наварить денег. Мусора, они есть мусора, потому что мусор», - так попытались объяснить это в социальной сети «ВКонтакте».

На самом деле такая народная этимология настолько же верна, как и объяснение – Днепр, потому что дно прет, а кабинет, потому что человека, который вошел в кабинет, как бы нет.

По поводу происхождения слова мент есть несколько версий. Первая и самая распространенная, что это сокращение от милиционер. Но и она относится, вероятнее всего, к народной этимологии, потому что милиция в качестве органа охраны правопорядка и борьбы с преступностью впервые появилась лишь после Февральской революции в результате постановления постановлений Временного правительства «Об утверждении милиции» и «Временного положения о милиции», пришедшей на смену Департаменту полиции и корпусу жандармов. А слово мент появилось намного раньше. Оно зафиксировано в словаре «Блатная музыка» Василия Трахтенберга, изданном в 1908 году. Есть оно и в книге Алексея Свирского «Казенный дом. Тюрьмы, надзиратели, арестанты», вышедшей в свет в 1892 году: «…Поэтому раньше, чем отправиться в один из знакомых мне «пчельников», я пошел на Сухаревку, думая что-нибудь «заработать»; но не тут-то было: на каждом шагу, как нарочно, попадалась мне рожа мента (городового). Позже мент, но в виде менто, описан в написанном в 1898 году рассказе Александра Куприна «Вор»: «… Часы у них называются «стукалы», сапоги - «коньки», панталоны - «шкары», манишка и галстук - «гудок»… городовой - «барбос», тюремный надзиратель - «менто», военный - «масалка» и так далее».

Скорее, более верны версии, что мент пришел к нам из польского языка, где «менте» означает солдат, или же его источником стало слово «ментик» - постовой надзиратель. Есть и венгерский вариант. На этом языке то же самое «менте» значит плащ или накидка. В русском языке оно превратилось в ментик – короткую куртку, опушенную мехом, часть гусарской формы, которую пристегивали поверх доломана. Такие ментики носили и полицейские в Австро-Венгрии. Вот их-то и называли ментами «польские воры». Отечественная полиция карала их за «работу» на территории Российской империи, а вот к их традиционным вояжам в Австро-Венгрию относилась снисходительно. Вместе с польскими «авторитетами» слово мент в качестве названия представителя правоохранительных органов пришло и в русский воровской жаргон.

Откуда сыщики еси пошли

Если мент – это обозначение служащего преимущественно наружных служб, то есть тех, кто ходит в форме, то мусор и легавый – это больше о представителях оперативных служб – уголовного сыска или уголовного розыска.

Позволим себе здесь небольшое историческое отступление. То, что сейчас принято называть оперативно-розыскной деятельностью, зафиксировано еще в 11 веке в Русской правде. Там подробно описаны свод – методика установления виновного в краже и розыска похищенного, и гонение следа – розыска преступников. В 15-м веке, когда государство стало централизованным, борьбой с преступностью занимались Земской приказ и Губные учреждения, чью деятельность контролировал Разбойный приказ. В 1550 году при Боярской думе появилась Расправная палата – средневековый вариант Министерства внутренних дел. В 1729 году в Санкт-Петербурге появилась Розыскная экспедиция, а в Москве годом позже Сыскной приказ. При Екатерине II функции уголовного сыска возлагались на Нижние земские суды, в городах - на городскую полицию.

Но появились сыскные (или розыскные) оперативные службы в их нынешнем понимании, пожалуй, не в Российской империи, а в наполеоновской Франции. В 1811 году до этого четырежды бежавший с каторги Франсуа Эжен Видок, сдавшись властям, предложил свои услуги в борьбе с преступностью и сформировал особую бригаду под названием «Сюртэ» («Безопасность») из бывших же уголовников, проповедуя принцип: «Вора может поймать только вор». Лишь за первый год работы бригаде из 12 человек удалось задержать более 800 человек. Годом позже Видок стал первым главой Главного управления национальной безопасности. А к 1820-му году в «Сюртэ» стало входить уже 30 сотрудников. Уровень преступности во Франции благодаря разработанным ему методам уголовного сыска (агентурная работа, негласное наблюдение, организация притонов-ловушек, внедрение в преступную среду агентов и штатных сотрудников и др.) снизился на 40%. Именно так работает и созданный в 1829-м году при участии Франсуа Видока английский Скотланд-Ярд, и с 1908 года ФБР, и все без исключения нынешние оперативные службы, занимающиеся борьбой с преступностью по всему миру.

Франсуа Эжен Видок

В российской полиции такие спецподразделения появились в 1866 году, когда в Петербурге при канцелярии оберполицмейстера была учреждена сыскная полиция. В 1881 году сыскная часть появилась в Москве, позже в наиболее крупных и криминогенных городах европейской части империи - в Варшаве, Киеве, Тифлисе, Баку, Риге, Одессе, Ростове-на-Дону и Лодзи. А в 1908 году Государственная дума приняла закон «Об организации сыскных частей».

Легавые

Наиболее новаторским и эффективным был уголовный сыск Москвы. Именно с него в стране началось использование в раскрытии преступлений различных картотек и учетов, словесных портретов и антропометрических измерений, дактилоскопии, криминалистической фотографии, криминалистическое исследование следов, оставленных на месте происшествия, и даже составление психологических портретов. Именно его сотрудников впервые начали называть легавыми или лягавыми. Есть это слово в качестве обозначения сыщика в уже упомянутом рассказе Куприна (1898 год), есть оно и в казенном доме Свирского, причем у него речь идет, скорее всего, об агенте или сотруднике-нелегале, работающем, как ныне принято говорить, под прикрытием: «После завтрака Сашка Повар растянулся вдоль нары и, окруженный товарищами, стал рассказывать повесть о том, как он бежал из Сибири и как его изловили в Н-ске; предварительно он осведомился, нет ли в камере легавых». Был и вариант легаш. Он упомянут в двухтомнике Власа Дорошевича «Сахалин», изданном в 1903 году: «Попробуй! Свези тачку! Легаш паскудный».

Легендарный начальник МУСа Аркадий Францевич Кошко

Почему именно легавый? С одной стороны, легавые – порода отличающихся хорошим чутьем и настойчивостью охотничьих собак. С другой - сыскари работали не в форменной, а в самой обычной одежде, имея при этом, как и все остальные полицейские, вместо нынешних «корочек» номерные жетоны, но носили их не открыто, а за отворотом пиджака. Так повелось, что его закрутку с наружной стороны они маскировали значками общества охотников с изображениями человека, стреляющего уток, или идущей по следу легавой собаки. В принципе, маскировать закрутку можно было любым значком, но престижным была именно охотничья легавая. По неписанным правилам право носить такой знак нужно было заслужить, как, к примеру, заслужить краповый берет нынешним десантникам.

Значки с легавыми, которые носили сотрудники МУС

МосУР, мусор, мусер и мосэр

А вот с мусором сложнее. Есть несколько версий. Первая гласит, что это слово произошло от аббревиатуры МУС – московский уголовный сыск. Как вариант, говорят, что не от сыска, а от розыска – Московский уголовный розыск первоначально сокращали не как МУР, а как МосУР, но потом от такого варианта отказались ввиду неблагозвучия, но процесс уже пошел. МосУР превратилось в «мусор». Выглядит это довольно правдоподобно, потому что в словаре того же Василия Трахтенберга никаких мусоров нет.

Жетон Московского уголовного сыска

Они появляются в 1927 году в справочнике «Словарь жаргона преступников. Блатная музыка» Сергея Потапова: «Мусо(а)р – агент уголовного розыска. Есть это слово, как указывает современный исследователь «блатной музыки» Фима Жиганец, и в «Справочнике по ГУЛАГу» Жака Росси. В нем «мусор или мусер – милиционер, надзиратель, оперативник, стукач». Слово это происходит от «мосэр» с ударением на втором слоге, что на иврите значит «доносчик, предатель, соглядатай». Как вариант «мусер» на идиш, что означает то же самое. А вот литературовед и переводчик Михаил Фридман выводил «мусора» из мусер на древнееврейском. Там это значит «наставление, указание». Так или иначе, в блатном жаргоне много еврейских слов, поэтому и такая версия может быть правдоподобной, но первоначально так именовали, видимо, агентуру или же сотрудников уголовного розыска, внедрявшихся в преступную среду. Классический вариант такого внедрения описан у братьев Вайнеров «Эра милосердия» и снятом по ней фильме «Место встречи изменить нельзя» на примере Шарапова. Впрочем, сотрудники уголовного розыска склоняются к первой версии, потому что МосУР звучит гордо. И в любом случае ни разу не правы, как говорят в Одессе, «обитатели» «ВКонтакте», которые признаются в любви к ментам и ненавидят «мусоров». Мусора к бытовым отходам не имеют ни малейшего отношения.